(Включите трек, под который сказка была написана, чтобы уйти в атмосферу, созданную автором.)
Механизм был прост. Кирк поставил металлическую коробку на твердую землю и вытянул антенну. Обычному человеку прибор бы напомнил радио, но изобретение не воспроизводило музыку, а служило для более важных целей. Нужно было настроиться на Хола. Гигантских размеров тираннозавр слушался Кирка во всем и сдерживался узким поводком, как маленькая собачонка, а из-за несоответствия масштабов «радио» было необходимо. Он понимал эмоции, знал, когда Кирк ругался на него, но речь не воспринимал. Маленькие глаза, смотрящие исподлобья и огромные кривые зубы пугали даже самых бесстрашных, а Хол чувствовал несправедливость. На самом деле Вселенная наделила его добродушием, но из-за ужасающей внешности он не мог рассчитывать на чужую дружбу, кроме Кирка. Да и миссия его не оставляла времени на поиск друзей.
Кирк закинул длинный конец шарфа назад, присел рядом с коробкой и подкрутил круглую широкую шайбу, похожую на регулятор громкости. Он уже не помнил, в который раз настраивался на напарника. Работа превратилась в рутину, не перестающую быть важной для мира, в котором они жили. Кирк относился к их занятию с доброй иронией, и выпавший жребий радовал его. Он ощущал себя на своем месте.
Никто не обращал на странную пару внимания. Поле кишело событиями. Кто-то бежал, кто-то кричал, кто-то рубил, кто-то уже лежал. Месиво людей, зверей, ходячих скелетов, великанов и прочих тварей.
Кирк посмотрел на солнце, затем на запястье, где блеснул круглый прибор из черного глянцевого камня, ограненного в низкую пирамиду. Одна из граней пирамиды сверкнула, и Кирк кивнул Холу.
Хол наклонился вперед и открыл пасть, как чемодан. Пространство задрожало и, будто пылесосом, начало затягиваться в звериное горло. Все живое без разбора полетело внутрь Хола, а поле лишь выгнулось в сторону монстра, собравшись гармошкой в наивысшей точке изгиба. Открытый рот тираннозавра, как черная дыра, пожирал бедолаг, которые летели карликами в распахнутую бездну. В Холе поместилось целое войско с оружием, доспехами, плащами. Большие, маленькие создания разных мастей и рас.
На поле никого не осталось, и в Хола начало затягивать растительность. Близлежащее дерево затрещало, корни полезли из земли вслед засасывающей воронке. Хол стал захлебываться. Он не мог справиться с собой, не мог захлопнуть челюсть, а жадно поглощал мир с вытаращенными глазами.
— Когда ты уже научишься себя контролировать? – проговорил Кирк и нажал кнопку.
Сигнал из металлической коробки послал из антенны ток, и Хол резко лязгнул зубами, захлопнув пасть и выпрямившись. Воздушная воронка исчезла, и дерево встало на место, хоть и успело повредиться. Поляна быстро вернулась в первоначальный вид, складки разгладились, запели птицы, на цветы налетели бабочки, беззаботно порхая и кружась в вальсе. Солнце в чистом небе дарило тепло.
Хол пару раз сжал и разжал маленькие кулачки, размял мышцы шеи, вздохнул и посмотрел на напарника, дав понять, что пришел в норму.
— А они, — поднял Кирк голову на монстра, — как думаешь, научатся себя контролировать?
Хол промолчал. Но не потому, что не знал языка, а потому что понимал, что вопрос пока остается риторическим.
Они с Кирком вот уже целую вечность отправляли на перевоспитание миллионы существ, которые не могли жить без конфликта и желания доказать свою правоту. Странники поддерживали мир, хоть и не успевали уничтожать распрю вовремя. И хотя где-то еще бушевала война, она тоже, в конце концов, будет стерта.
